Комитет по правам человека*(1)
Сообщение: Т.В. и А.Г. против Республики Узбекистан. Сообщение N 2044/2011. Соображения приняты Комитетом по правам человека (далее - Комитет) 11 марта 2016 г.
Тема сообщения: незаконные и произвольные госпитализация и содержание под стражей; право на судебный пересмотр.
Вопрос существа: незаконное и произвольное содержание под стражей; право на судебный пересмотр.
Правовые позиции Комитета: Комитет напоминает о том, что заключение под стражу и лечение в психиатрическом учреждении против воли пациента представляет собой одну из форм лишения свободы и подпадает под сферу действия положений статьи 9 Пакта*(2). Он также напоминает, что статья 9, пункт 1 [Пакта], требует, чтобы лишение свободы не должно быть произвольным и должно осуществляться при уважении верховенства права. Второе предложение в пункте 1 запрещает произвольный арест или содержание под стражей, третье - незаконное лишение свободы, т.е. лишение свободы иначе, как на таких основаниях и в соответствии с такой процедурой, которые установлены законом. Эти два запрета пересекаются в том плане, что арест и содержание под стражей может быть как произвольными, так и незаконными*(3). Комитет_ напоминает, что понятие произвольности не равнозначно понятию "противоправности", однако должно истолковываться расширительно и включать элементы неуместности, несправедливости, отсутствия предсказуемости и надлежащих процессуальных гарантий*(4) (пункт 7.3 Соображений).
Признавая тот факт, что психическое здоровье того или иного лица может быть нарушено настолько, что, для того чтобы избежать причинения ущерба, нельзя избежать принятия судебного распоряжения о принудительной госпитализации*(5), Комитет считает, что принудительная госпитализация должна применяться лишь в качестве крайней меры и в течение как можно более короткого необходимого периода времени, при этом должны обеспечиваться надлежащие процессуальные и материальные гарантии, установленные законом*(6). Процедуры должны обеспечивать уважение мнения личности, а также обеспечивать, чтобы любой представитель действительно представлял и защищал чаяния и интересы личности*(7) (пункт 7.3 Соображений).
[Х]отя право на личную свободу не абсолютно*(8), а задержание лица является столь серьезной мерой, что эта мера оправдана только тогда, когда другие, менее жесткие меры были рассмотрены и признаны недостаточными для защиты личных или общественных интересов, для чего может потребоваться содержание под стражей соответствующего лица (пункт 7.8 Соображений).
[С]огласно пункту 4 статьи 9 [Пакта], каждому, кто лишен свободы вследствие ареста или содержания под стражей, принадлежит право на разбирательство его дела в суде, чтобы этот суд мог безотлагательно вынести постановление относительно законности его задержания и распорядиться о его освобождении, если задержание незаконно*(9). Это право распространяется на любое содержание под стражей на основании официального решения или с официальной санкции, включая содержание под стражей в связи с принудительной госпитализацией. Право на возбуждение разбирательства в принципе действует с момента задержания, и никакие значительные отсрочки предоставления задержанному возможности обратиться с первой жалобой на заключение под стражу не допускаются*(10) (пункт 7.9 Соображений).
[Х]отя принудительная госпитализации может применяться в качестве крайней меры и в ряде случаев может быть оправдана, чтобы защитить жизнь и здоровье людей, незаконное и произвольное помещение в стационар может стать причиной психических и физических страданий и, таким образом, представлять собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение или наказание по смыслу статьи 7 Пакта_ [П]рименение недобровольной госпитализации или принудительного лечения в целях наказания или запугивания противоречит статье 7 Пакта (пункт 7.10 Соображений).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет принимает к сведению утверждения авторов о том, что они были задержаны и принудительно госпитализированы в течение девяти дней в нарушение национального законодательства и без решения суда, что не было незамедлительно проведено медицинского освидетельствования, по итогам которого затем могло бы быть принято решение о том, что их госпитализация является оправданной, и что им не был предоставлен защитник и не было разрешено связаться с родственниками_ [П]осле подачи жалоб авторами Омбудсмен провел расследование и 25 апреля 2007 г. направил жалобы авторов в Самаркандский городской суд, заявив, что его расследование подтвердило факт незаконных действий в отношении авторов_ Омбудсмен квалифицировал действия указанных трех должностных лиц как злоупотребление властными полномочиями и нарушение положений Закона о психиатрической помощи (пункт 7.5 Соображений).
Комитет _ отмечает заявления авторов о том, что 14 октября 2006 г. главврач Центра психического здоровья отдал приказ о создании экспертной комиссии врачей психиатров в целях оценки состояния психического здоровья авторов и что это решение было принято через четыре дня после принудительной госпитализации авторов. [С]огласно распоряжению главврача Центра психического здоровья _ это решение было принято в связи с тем, что с 2002 г. авторы постоянно жаловались в различные инстанции. Кроме того, 17 мая 2007 г. Самаркандский городской суд постановил, что супруги своими многочисленными жалобами "мешали работе" председателя махаллинского комитета Ш. и что последний был вынужден запросить проведение их психологического обследования, чтобы защитить интересы остальных жителей. Комитет _ принимает к сведению ответ государства-участника о том, что авторы были доставлены в психиатрический центр для обследования состояния их психического здоровья; что по результатам медицинского обследования было сделано заключение о том, что второй автор получил черепно-мозговую травму в результате дорожно-транспортного происшествия, медленно теряет память и страдает посттравматической энцефалопатией; и что у первого автора были диагностированы болезнь Бехтерева и "пограничные психические отклонения на фоне соматического заболевания" (пункт 7.6 Соображений).
Комитет отмечает, что государство-участник не представило никаких убедительных объяснений или аргументов, подтверждающих, что_ недобровольная госпитализация была необходима и служила цели защиты авторов от серьезного вреда или недопущения причинения вреда другим. Кроме того, государство-участник не отреагировало на заключение Омбудсмена, который подтвердил факт злоупотребления властными полномочиями и нарушения предусмотренной национальным законодательством процедуры, когда авторов задержали и принудительно поместили в стационар закрытого типа. _[Д]аже если бы диагноз государства-участника в отношении авторов был принят, наличие умственных или психических расстройств само по себе не может служить оправданием для лишения свободы, напротив, любое лишение свободы должно быть необходимым и соразмерным для целей защиты соответствующего лица от серьезного вреда и недопущения причинения вреда другим*(11) (пункт 7.7 Соображений).
[И]нформация, представленная Сторонами, не содержит указаний на то, что авторы были не в состоянии ухаживать за собой или страдали от психического расстройства, которое могло бы привести к существенному вреду для их здоровья_ Комитет считает, что особое беспокойство вызывает тот факт, что авторы были приняты в психиатрическую лечебницу, даже несмотря на то, что они не представляли никакой опасности ни для самих себя, ни для окружающих, и что оба супруга были принудительно госпитализированы одновременно (пункт 7.8 Соображений).
[А]вторы были помещены в психиатрическую больницу без какого-либо судебного постановления и что им не была вручена копия решения, касающегося оснований для их принудительной госпитализации после задержания 10 октября 2006 г. Вследствие этого авторы были проинформированы о возможности подать апелляцию и фактически подали ее лишь после своего освобождения. По мнению Комитета, авторы сообщения были лишены права оспорить решение о лишении их свободы, поскольку государство-участник не вынесло решения о помещении их в психиатрическое учреждение перед их задержанием или в течение первоначального периода их содержания под стражей*(12). Поэтому с учетом обстоятельств данного дела Комитет приходит к выводу о нарушении пункта 4 статьи 9 [Пакта] (пункт 7.9 Соображений).
Комитет принимает к сведению представление государства-участника в данном деле и постановление Самаркандского городского суда о том, что помещение авторов в психиатрический стационар закрытого типа стало результатом их "неадекватного поведения", поскольку своими многочисленными жалобами они "мешали работе" председателя махали. _Комитет повторяет свой вывод о том, что помещение авторов в психиатрический стационар стало результатом произвольного и незаконного решения и не имело надлежащего медицинского обоснования_ На основе имеющихся данных Комитет приходит к выводу о том, что решение о помещении авторов в психиатрический стационар, как представляется, было мотивировано стремлением наказать или унизить авторов за осуществление ими своего права на подачу жалоб и высказывание своих мнений в отношении работы г-на Ш. (пункт 7.11 Соображений).
Вследствие этого Комитет считает, что в данном случае недобровольное помещение авторов в стационар на девять дней за то, что они якобы мешали работе председателя квартального комитета своими многочисленными жалобами, равносильно бесчеловечному и унижающему достоинство обращению или наказанию по смыслу статьи 7 Пакта (пункт 7.12 Соображений).
Выводы Комитета: Комитет по правам человека полагает, что государство-участник нарушило положения пунктов 1 и 4 статьи 9 и статьи 7 [Пакта], рассматриваемой отдельно и в совокупности с пунктом 3 статьи 2 Пакта (пункт 8 Соображений).*(13)
Практика Европейского Суда по правам человека
Постановление Европейского Суда по правам человека (далее - также Европейский Суд, Суд) по жалобе N 66252/14 "Андрей Лавров против России" (вынесено и вступило в силу 1 марта 2016 г.).
Заявитель жаловался на то, что власти не провели соответствующего медицинского обследования для того, чтобы ответить на три поставленных Европейским Судом вопроса, и, тем самым, нарушили указание Европейского Суда о применении обеспечительной меры в соответствии с правилом 39 Регламента Суда, нарушив право заявителя на подачу индивидуальной жалобы.
Европейский Суд отметил, что согласно статье 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (далее - также Конвенция) "_Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются воздерживаться от любого действия или бездействия, которые могут препятствовать осуществлению права на подачу индивидуальной жалобы, и данное положение неоднократно заявлялось как основополагающее в конвенционной системе" (п. 31 постановления).
Суд подчеркнул, что "_несоблюдение государством-ответчиком обеспечительной меры влечет за собой нарушение права на подачу индивидуальной жалобы" (п. 32 постановления).
Европейский Суд отметил, что "_цель проведения двух медицинских освидетельствований, результаты которых были изложены в указанных отчетах*(14), заключалась в том, чтобы сравнить заболевание заявителя с исчерпывающим перечнем заболеваний, установленных Постановлением Правительства*(15), и чтобы можно бы гарантировать его освобождение. Ни разу во время обследований врачи тюремной больницы не оценили состояние здоровья заявителя независимо от указанного перечня и не определили, требовало ли его заболевание, учитывая текущее проявление, характер и продолжительность болезни, перевода заявителя в специализированную больницу. Эксперты также не уделили внимания вопросу качества медицинской помощи, оказываемой заявителю во время его нахождения в исправительном учреждении, или оценке условий его содержания" (п. 38 постановления).
Европейский Суд пришел к выводу, что "_государство не выполнило обеспечительную меру, указанную Судом в настоящем деле в соответствии с правилом 39 Регламента Суда, в нарушение обязательства в соответствии со статьей 34 Конвенции" (п. 40 постановления).
Заявитель также жаловался на то, что во время отбывания наказания он был лишен возможности получать эффективную медицинскую помощь, что поставило его жизнь под угрозу и стало причиной сильных физических и моральных страданий в нарушение гарантий, предусмотренных статьей 3 Конвенции.
Суд отметил, что "_минимальная степень жестокого обращения подразумевает причинение реальных телесных повреждений или интенсивных физических и нравственных страданий. Тем не менее, даже при их отсутствии, в тех случаях, когда обращение унижает или оскорбляет человека, обнаруживая неуважение к его или ее человеческому достоинству или его принижение, либо вызывает у человека чувство страха, тоски или неполноценности, способные сломить моральное и физическое сопротивление лица, оно может быть охарактеризовано как унижающее достоинство и подпадающее под запрет, предусмотренный статьей 3 Конвенции" (п. 51 постановления).
Европейский Суд подчеркнул: "_государство должно гарантировать, что лицо содержится под стражей в условиях, совместимых с его человеческим достоинством, и что метод и способы исполнения меры лишения свободы не подвергают лицо страданиям и тяготам такой степени, что они превышают неизбежную степень страданий, присущих содержанию под стражей, и что охрана здоровья и благополучия лица надлежащим образом обеспечивается" (п. 52 постановления).
Суд также отметил, что "_Власти должны обеспечить своевременность и правильность постановки диагноза и назначения лечения, а также, если это обусловлено характером заболевания, регулярный и систематический контроль, включающий комплексную терапию, направленную на адекватное лечение заболеваний заключенного или предотвращение осложнений" (п. 53 постановления).
Суд пришел к выводу, что "_заявителю не была предоставлена жизненно необходимая с учетом его заболеваний медицинская помощь. Он не проходил курс лечения от рака, а предоставляемое ему медицинское наблюдение было недостаточным для поддержания его здоровья. Тщательная оценка его состояния не проводилась. Медперсонал тюремной больницы не предпринял никаких шагов, связанных с быстрым прогрессированием заболевания заявителя. Суд выражает свою обеспокоенность в связи с выводами суда первой инстанции, который, несмотря на явное доказательство обратного, включая справки, выданные лечащим тюремным врачом, пришел к заключению, что заявителю была предоставлена надлежащая медицинская помощь_[О]тсутствие полноценного и надлежащего медицинского лечения подвергло заявителя длительным психологическим и физическим страданиям и представляло собой оскорбление его человеческого достоинства. Непредоставление Властями необходимой медицинской помощи заявителю, таким образом, представляло собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение в целях статьи 3 Конвенции" (пп. 61-62 постановления).
Постановление Европейского Суда по правам человека по жалобе N 30575/08 "Ивко против России" (вынесено 15 декабря 2015 г., вступило в силу 2 мая 2016 г.).
Заявитель жаловался на то, что власти не приняли никаких мер для защиты его здоровья и благополучия и не предоставили ему надлежащую медицинскую помощь в нарушение статьи 3 Конвенции.
Интересы заявителя были представлены его гражданской женой. Европейский Суд отметил, что "[в] рассматриваемом деле представленные доказательства однозначно свидетельствуют о наличии близких отношений между заявителем и [гражданской женой], которые могут быть приравнены к "семейным отношениям" (п. 69 постановления).
Суд установил, что "..заявитель заразился гепатитом С и лечился от туберкулеза задолго до своего задержания в октябре 2007 года. Это свидетельствует о том, что заявитель принадлежал к категории заключенных, которым необходима особая медицинская помощь для предотвращения повторного заболевания туберкулезом. В 2009 году у заявителя произошел рецидив туберкулеза_, а спустя несколько лет он умер от туберкулеза во время отбывания наказания. Все эти обстоятельства, в своей совокупности, свидетельствуют о наличии достаточно серьезных доказательств непредоставления ему надлежащей медицинской помощи. Тот факт, что в соответствующий период времени заявитель находился под контролем власти и, следовательно, был особенно уязвим, позволяет переложить бремя доказывания на власти государства-ответчика. И государство-ответчик должно было доказать, что власти приняли все необходимые меры для защиты здоровья и благополучия заявителя путем оказания ему надлежащей медицинской помощи" (п. 102 постановления).
Европейский Суд пришел к выводу, что "[во] время лишения свободы заявитель не получал полноценного, эффективного и понятного лечения имеющихся у него заболеваний, и с учетом непредоставления ему надлежащей медицинской помощи Суд приходит к выводу о причинении заявителю длительных нравственных и физических страданий, унижающих его человеческое достоинство. Непредоставление властями необходимой медицинской помощи заявителю представляло собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение в значении статьи 3 Конвенции" (п. 111 постановления).
Заявитель также утверждал, что в его распоряжении не было эффективного средства правовой защиты в отношении нарушения его прав на защиту от жесткого обращения с ним в соответствии со статьей 13 Конвенции.
Европейский Суд установил, что "представленные заявителем документы_свидетельствуют о его обращении с жалобами в прокуратуру_, а также о рассмотрении его жалоб Управлением Федеральной службы исполнения наказаний_Соответственно, заявитель пытался привлечь внимание властей к состоянию своего здоровья. Этого факта самого по себе во многих случаях достаточно, чтобы Суд отклонил возражение властей о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты" (п. 85 постановления).
Суд пришел к выводу, что "_предложенное властями средство правовой защиты не являлось эффективным средством правовой защиты, которое могло бы быть использовано для предотвращения предполагаемых нарушений или их прекращения с предоставлением заявителю надлежащего и достаточного возмещения в связи с его жалобами в соответствии со статьей 3 Конвенции_[Б]ыло допущено нарушение статьи 13 Конвенции" (п. 87-88 постановления).
В сфере социальных правоотношений
Практика международных договорных органов ООН
Комитет по экономическим, социальным и культурным правам*(16)
Сообщение: Мигель Анхел Лопес Родригес против Испании. Сообщение N 1/2013.
Тема сообщения: доступ лица, лишенного свободы и находящегося в пенитенциарном центре, к не предусматривающему отчислений пособию по инвалидности.
Вопросы существа: осуществление предусмотренных Пактом прав без дискриминации; право на социальное обеспечение.
Правовые позиции Комитета: Комитет напоминает, что право на социальное обеспечение имеет ключевое значение для гарантирования человеческого достоинства всех людей, когда они сталкиваются с обстоятельствами, лишающими их возможности в полной мере осуществлять свои права, предусмотренные Пактом. Это право играет важную роль в деле предотвращения социальной изоляции и содействия социальной интеграции. Право на социальное обеспечение включает в себя право на получение социальных пособий как в денежном, так и в натуральном выражении, без какой-либо дискриминации*(17) (пункт 10.1 Соображения).
Пособия, будь то в денежном или в натуральном выражении, должны быть адекватными по размерам и продолжительности, с тем чтобы каждый мог осуществить свои права на защиту и поддержку семьи, на достаточный жизненный уровень и доступ к медицинским услугам. Кроме того, государства-участники должны полностью соблюдать содержащийся в преамбуле Пакта принцип недискриминации во избежание любого негативного воздействия на размеры пособий и форму, в которой они предоставляются*(18) (пункт 10.2 Соображения).
[О]существление права на социальное обеспечение имеет значительные финансовые последствия для государств-участников, которые обязаны обеспечивать удовлетворение, по крайней мере, минимальных базовых уровней этого права, закрепленного в Пакте*(19). В частности, они должны обеспечивать доступ к системе социального обеспечения, которая гарантирует минимально допустимый уровень льгот всем лицам и семьям, позволяющий им пользоваться хотя бы основными медицинскими услугами, иметь элементарный кров и жилье, водоснабжение и санитарные условия, продукты питания и самое элементарное образование*(20) (пункт 10.3 Соображения).
Государства-участники обязаны также предоставлять право на социальное обеспечение в случаях, когда отдельные лица или группа лиц не в состоянии по причинам, обоснованно признанным независящими от их воли, осуществить это право самим в рамках действующей системы социального обеспечения с помощью средств, находящихся в их распоряжении. В этих целях государствам-участникам необходимо разрабатывать программы социального обеспечения, не требующие предварительных взносов, или принимать другие меры социальной помощи с целью оказания поддержки этим лицам и группам, не способным платить достаточные взносы для обеспечения своей собственной защиты*(21) (пункт 10.4 Соображения).
Для инвалидов, которые, в силу своего состояния или факторов, связанных с инвалидностью, временно потеряли или столкнулись с сокращением своих доходов, которым было отказано в устройстве на работу или которые имеют пожизненную инвалидность, программы социального обеспечения и поддержания доходов имеют особое значение*(22) и позволяют им иметь достаточный уровень жизни, жить самостоятельно и быть достойным образом вовлеченными в местное сообщество*(23). Оказываемая помощь, по мере возможности, должна также охватывать членов семьи или других лиц, участвующих в уходе за инвалидом*(24) (пункт 10.5 Соображения).
Пакт запрещает любую дискриминацию, будь то на уровне закона или де-факто, прямую или косвенную, целью или следствием которой является уничтожение или подрыв равенства в пользовании правом на социальное обеспечение или осуществление этого права*(25). В соответствии с пунктом 1 статьи 2 Пакта государства-участники должны принимать в максимальных пределах имеющихся ресурсов эффективные меры и, если это необходимо, пересматривать их, с тем чтобы обеспечить полное осуществление права всех граждан на социальное обеспечение без какой-либо дискриминации*(26) (пункт 10.5 Соображения).