Европейский Суд повторил, что "...статья 6 Конвенции гарантирует не право личного присутствия на заседании гражданского суда, а закрепляет более общее право на эффективное участие в судебном разбирательстве и равные условия с противоположной стороной. Пункт 1 статьи 6 Конвенции оставляет за Государством свободный выбор средств, позволяющих гарантировать участникам судебных разбирательств данные права.. Таким образом, вопросы личного присутствия в суде, формы судопроизводства - устная или письменная, а также защиты правовых интересов в суде тесно связаны и должны быть рассмотрены в контексте гарантии "справедливого судебного разбирательства" по статье 6. Суд должен установить, была ли предоставлена заявителю, участнику гражданского судопроизводства, разумная возможность узнавать и комментировать доводы или доказательства, предоставленные другой стороной, и представлять свое дело в условиях, не ставящих его в невыгодное положение по отношению к своим оппонентам" (п. 22 постановления).
"Что касается формы судебного разбирательства, [далее продолжил Европейский Суд], право на "публичное разбирательство" согласно пункту 1 статьи 6 истолковано в установленной прецедентной практике Суда как включающее в себя право на "устное слушание". Тем не менее, обязательство проведения заседания, предусмотренное этой статьей Конвенции, не является абсолютным. Устное слушание может и не быть необходимым в исключительных обстоятельствах дела, например, в случаях, когда оно не поднимает фактических или правовых вопросов, которые не могут быть надлежащим образом разрешены на основании материалов дела и письменных доводов сторон. Также при условии, что устное слушание было проведено в суде первой инстанции, на апелляционном уровне, на котором непроведение такого слушания может быть оправдано особыми характеристиками производства, о котором идет речь, применяются менее строгие требования. Таким образом, судебные разбирательства о предоставлении права на обжалование и судебные разбирательства, относящиеся только к правовым, а не к фактическим вопросам, могут соответствовать требованиям статьи 6, даже если лицо, падавшее жалобу, не имело возможности быть лично выслушанным судом апелляционной или кассационной инстанции" (п. 23 постановления).
Суд согласился, что "...в связи с очевидными трудностями, сопряженными с переводом заключенных из одного места содержания под стражей в другое, представление интересов заключенного заявителя адвокатом не являлось бы нарушением принципа "справедливого судебного разбирательства", при условии, что ходатайство не было основано на личном опыте заявителя" (п. 24 постановления).
Однако, по мнению Европейского Суда "...личное участие участника судебных разбирательств считалось необходимым с точки зрения статьи 6 в делах, когда характер и образ жизни заинтересованного лица были непосредственно связаны с предметом дела или когда решение затрагивало поведение и опыт этого лица. Таким образом, Суд признал нарушение статьи 6 в делах, в которых характер гражданского спора обосновывал личное присутствие истца в суде, независимо от того, были ли его интересы представлены на слушании дела*(6)" (п. 25 постановления).
Суд повторил, что "...правовая помощь в гражданском разбирательстве не является обязательной. Только в случаях, когда стороне судебного разбирательства не предоставляется справедливого разбирательства дела без предоставления правовой помощи, со ссылкой на все факты и обстоятельства дела, статья 6 будет требовать оказания правовой помощи, включая участие адвоката.... Помимо этого, в случаях, когда ходатайство заявителя о явке в суд было отклонено, и ему не была предоставлена возможность предоставления правовой помощи, национальные суды должны, во всяком случае предоставить заявителю достаточное время с тем, чтобы он решил вопрос, связанный с представлением его интересов. Национальные суды, в частности, должны проверить, приняв во внимание время, уже проведенное заявителем в заключении, имеет ли до сих пор заявитель в своем распоряжении представителя, готового представлять его интересы в национальных судах, и если да, имел ли он возможность связаться с ним и поручить ему свое дело" (п. 26 постановления).
Суд отметил, что "...правила российского гражданского судопроизводства требуют проведения судами устного слушания во всех категориях дел без исключения... Это не позволяет российским судам рассматривать даже мелкие иски или споры технического характера без проведения слушания, как это могут делать суды других юрисдикций. Во всех случаях, когда проводится устное слушание, стороны имеют право участвовать и делать заявления в суде. Любая сторона может, как правило, отказаться от этого права по своему собственному желанию, и это не будет нарушением принципа беспристрастного слушания согласно статье 6 Конвенции, если добровольный отказ был определенно установлен" (п. 30 постановления).
Суд признал, что "...отсутствие законодательства, регулирующего участие заключенных в слушаниях, не может быть достаточным основанием для лишения их права предстать перед судом. Как ни одно из положений национального права не должно толковаться и применяться несовместимым с обязательствами государства согласно Конвенции образом, так и пробел в национальном праве не может быть оправданием для неприменения стандартов Конвенции" (п. 31 постановления).
Европейский Суд подчеркнул, что "...национальные суды обязаны сразу, как только им стало известно, что одна из сторон судебного процесса находится в местах лишения свободы и не имеет возможности присутствовать на слушании независимо от его или ее желания, проверить до начала рассмотрения существа жалобы, требует ли характер дела личных показаний стороны, заключенной в колонии, и выразила ли она желание присутствовать в суде. Если национальные суды рассматривают дело, пренебрегая участием стороны судебного процесса, по мнению Суда, они должны представить особые причины, почему они посчитали, что отсутствие стороны на слушании не отразится в целом на справедливости разбирательства. Они должны рассмотреть все доводы за и против проведения слушания в отсутствие одной из сторон, принимая во внимание, в частности, прецедентную практику Суда в аналогичных судебных делах и характер спорных вопросов, заблаговременно уведомить сторону, находящуюся в местах лишения свободы, о своем решении по делу и основаниях для этого решения. Решение должно быть сообщено стороне судебного процесса заблаговременно с тем, чтобы она имела достаточно времени для определения дальнейших действий для защиты своих прав" (п. 36 постановления).
"Анализ, который Суд предполагает найти в решениях национальных судов, должен выходить за рамки ссылок на неточности в законе, которые сделали невозможной явку стороны, находящейся в местах лишения свободы. Он должен основываться на четко выраженных причинах за и против присутствия стороны, находящейся в местах лишения свободы, истолкованных в свете требований Конвенции и всех относящихся к делу факторов, например, характера спора и затронутых гражданских прав" (п. 38 постановления).
Европейский Суд отметил, что "...[о]собая форма процессуальных мер предоставления заключенному эффективной возможности участия зависит от многих условий, самым важным является вопрос, обращается ли иск к его или ее личному опыту и, соответственно, нужно ли суду заслушивать устные доказательства непосредственно от него или от нее. Национальным судам надлежит найти конкретные практические решения в соответствии с требованием справедливости судебного разбирательства с учетом местонахождения, доступного технического оснащения в здании суда и в месте содержания заключенного, доступности юридической помощи и других элементов, относящихся к делу. Рассмотрев все эти вопросы, национальные суды должны заблаговременно и соответствующим образом сообщить результат заключенному, чтобы он имел достаточно времени и средств для решения вопроса о способах защиты своих прав" (п. 41 постановления).
По мнению Европейского Суда "...[е]сли иск, главным образом, основывается на личном опыте заключенного, его устные замечания в суде будут "играть важную роль в [его или ее] преставлении дела и будут фактически единственным способом обеспечения состязательного судопроизводства". Только давая показания лично, заключенный мог обосновать свои жалобы и ответить на вопросы судей при их наличии.
В таких обстоятельствах верным решением будет проведение судебного разбирательства в месте заключения истца или использование видеосвязи" (п. 42 постановления).
В отношении использования видеосвязи или системы видеоконференц-связи Европейский Суд обратил внимание на то, что "...такая форма участия в судебном процессе предназначена, среди прочего, для того, чтобы уменьшить промедление при перевозке заключенных и, таким образом, облегчить и ускорить судебный процесс. Обращение к таким средствам не является, как таковое, несовместимым с понятием справедливого и публичного слушания дела, но оно должно осуществляться так, чтобы заключенный мог следить за ходом судебного процесса, видеть присутствующих и слушать сказанное, а также участвовать и быть заслушанным другими сторонами, судьей и свидетелями беспрепятственно" (п. 43 постановления).
Суд подчеркнул, что "...[п]роведение судебного заседания вне зала суда, напротив, является время затратной процедурой. При этом проведение судебного заседания, например, в месте отбывания наказания, куда, по общему правилу, не имеет доступа общественность, сопровождается возможностью нарушения принципа публичности судебного разбирательства. В таких случаях государство обязано принять компенсационные меры для обеспечения возможности уведомления общественности и СМИ о месте проведения слушания и предоставления им фактического доступа" (п. 44 постановления).
Европейский Суд исходит из позиции, что "...[с]бор доказательств по поручению также отвечает требованиям справедливого судебного разбирательства. Право заслушать заключенного может быть поручено судье или суду, находящемуся рядом с местом отбывания наказания. В сочетании с контролем судьи первой инстанции на всем протяжении судебного процесса, в целях обеспечения информированности заключенного о доводах противоположной стороны и возможности в полной мере и должным образом отвечать на них, допрос заключенного вне зала суда не будет противоречить принципу справедливого судебного разбирательства" (п. 45 постановления).
Европейский Суд подчеркнул, "...когда национальный суд решает, что для заключенного было не столь важно лично давать показания, его или ее право на справедливое судебное разбирательство может быть гарантированно посредством определенной формы представления интересов. Законодательство РФ об оказании бесплатной юридической помощи устанавливает принцип получения бесплатной юридической помощи, основанный на доходе стороны судебного разбирательства и характере спора, участником которого он является. Перечень видов споров является исчерпывающим и не включает, например, иск с требованием компенсации вреда за унижающие достоинство условия содержания под стражей. В делах, содержащих иск такого типа, Суд не был убежден на основании доступной информации в том, что российская система правовой помощи предоставила заявителям надлежащую защиту их прав. Если заключенный не может позволить себе квалифицированное судебное представительство своих интересов, он имеет право назначить своим представителем в судебном разбирательстве родственника, друга или знакомого. В этом случае национальные суды должны, во-первых, удостовериться имел ли заключенный достаточно времени, чтобы найти лицо, готовое представлять его в суде, и поручить ему ведение дела, и, во-вторых, удостовериться, что шансы заключенного на справедливое слушание дела не нарушены из-за непрофессионального представления его интересов" (п. 46 постановления).
Суд отметил, что "...во всех случаях, когда национальные суды делают выбор в пользу процессуальных мер, направленных на устранение помехи, которая была причиной неявки заключенного в зал суда, они должны проверить, будет ли выбранное решение учитывать право отсутствующей стороны на эффективное представление его дела в суде и не поставит ли оно его в невыгодное положение по отношению к его оппоненту. Суду предстоит вынести решение по вопросу, были ли меры, принятые для обеспечения полноценной возможности участия заключенного в судебном процессе достаточными, и был ли судебный процесс в целом справедливым в значении статьи 6 Конвенции" (п. 47 постановления).
Европейский Суд установил, что "...[н]ациональные суды отказали заявителям в удовлетворении ходатайства о присутствии в суде, ссылаясь на отсутствие правовой нормы, требующей их присутствия в обязательном порядке. [С]ылка на технические основания без обращения к существенному вопросу о том, требует ли характер спора как таковой, чтобы сторона лично явилась в суд, несовместима с должным соблюдением принципа справедливого судебного заседания, так как заявитель не должен быть обременен в результате несостоятельности законодателя обеспечить в особых обстоятельствах сторон, находящихся в местах лишения свободы, явку в суд в гражданском процессе. Вопреки заявлению [в]ластей о том, что заявители могли эффективно представить свое дело в судах, так как они были должным образом извещены обо всех слушаниях, одного только извещения заявителей о дате проведения слушания было недостаточно в ситуации, когда современное состояние национального законодательства фактически мешает им явиться в суд" (п. 50 постановления).
Европейский Суд отметил, что "...[в] распоряжении национальных судов имелся ряд других возможностей для обеспечения явки заявителей в зал суда, которые были упомянуты в прецедентной практике Конституционного Суда Российской Федерации. Как оказалось, национальные суды вовсе не использовали эти возможности. Суд на[шел] особенно поразительным то, что национальные суды не только не рассмотрели каждое дело в индивидуальном порядке, но и пренебрегли возможностями, определенно указанными Конституционным Судом для обеспечения заявителей процессуальными правами в подобных обстоятельствах" (п. 51 постановления).
Суд заключил, что должным образом не оценив характер гражданских исков, поданных заявителями, с тем, чтобы принять решение о том, являлась ли их явка обязательной, а также вместо этого акцентировав внимание на недостатках национального права, и (ii) не рассмотрев соответствующие процессуальные действия, предоставляющие заявителям возможность быть заслушанными в суде, национальные суды лишили заявителей возможности эффективно представлять свои дела в суде и не выполнили свое обязательство по обеспечению принципа справедливого судебного разбирательства закрепленного в статье 6 Конвенции" (п. 52 постановления).
Вопросы судебного извещения
Постановление Европейского Суда по правам человека по жалобам N 2430/06, 1454/08, 11670/10 и 12938/12 "Ганкин и другие против Российской Федерации" (вынесено 31 мая 2016 г., вступило в силу 31 августа 2016 г.).
Заявители жаловались, что их право на справедливое судебное разбирательство дела согласно пункту 1 статьи 6 Конвенции было нарушено в связи с отсутствием действий со стороны внутригосударственных судов по обеспечению их участия в судебных заседаниях по рассмотрению их кассационных жалоб, участниками которых они являлись.
Европейский Суд подчеркнул, что "...[в]нутригосударственные суды должны приложить обоснованные усилия для вызова сторон, участвующих в деле, на судебное слушание. Кроме того, стороны должны предпринять все необходимые меры для обеспечения эффективного получения корреспонденции, которая может быть направлена им внутригосударственными судами... Даже в случае, если стороны, участвующие в деле, не демонстрируют должного усердия, последствия, отнесенные на счет их поведения внутригосударственными судами, должны быть соизмеримы с серьезностью допущенных ошибок в контексте основополагающего принципа справедливого слушания дела (п. 27 постановления).
Европейский Суд напомнил, что "...статья 6 Конвенции не предусматривает особую форму вручения судебной корреспонденции. Кроме того, от внутригосударственных органов власти не требуется обеспечить идеально функционирующую почтовую систему. Однако общая концепция справедливого судебного разбирательства, фундаментальным принципом которой является состязательность судебного процесса., гласит, что лицо, в отношении которого инициируется судебный процесс, должно быть извещено об этом... В случае если судебная документация, включая извещение о судебном заседании, надлежащим образом не вручена участнику судебного процесса, он может быть лишен возможности самостоятельной защиты в суде" (п. 28 постановления).
Европейский Суд отметил, что "...правила российского гражданского судопроизводства требуют проведения судами устного слушания по всем категориям дел без исключения... Это не позволяет российским судам выносить решения даже по незначительным искам или спорам технического характера без проведения слушания. Принимая участие в устных слушаниях, стороны, участвующие в деле, имеют право делать устные заявления, избрать иной тип участия в слушании, например, назначив представителя, или ходатайствовать об отсрочке слушания. Для эффективной реализации этих прав стороны должны быть надлежащим образом заблаговременно уведомлены о времени и месте проведения слушания для того, чтобы располагать достаточным периодом времени для организации участия в судебном слушании по делу, назначить и проинструктировать представителя или проинформировать суд о своем решении не присутствовать на слушании. Право сторон, участвующих в деле, быть своевременно извещенными о предстоящем слушании представляет собой неотъемлемую часть права на эффективное участие в гражданском процессе, как это гарантировано ГПК РФ и статьей 6 Конвенции" (п. 33 постановления).
Европейский Суд напомнил, что "...выявление предпочтительных способов связи со сторонами, участвующими в деле, не является его задачей., внутригосударственные суды, которые располагают достоверной информацией о текущей ситуации, имеют возможность эффективно оценить ситуацию в свете фактических обстоятельств., таких как надежность местной почтовой службы, место нахождения сторон, участвующих в деле, а также техническая оснащенность. Также, Европейский Суд не имеет возможности абстрактно оценить, какое влияние конкретные средства связи могли оказать на право сторон, участвующих в деле, на эффективное участие в гражданском споре... В подобных делах роль Европейского Суда заключается в том, чтобы установить, являются ли такая интерпретация и толкование процессуальных норм совместимыми с положениями Конвенции" (п. 35 постановления).
Европейский Суд пришел к выводу, что "...российские суды располагают достаточной свободой избрания способов извещения. ГПК РФ не ограничивает суды в выборе определенных способов извещения, но при этом предусматривает необходимость предоставления доказательств получения извещения. Это означает, что независимо от выбранного способа уведомления сторон, участвующих в деле, внутригосударственные суды должны располагать доказательствами получения извещения адресатом. Необходимость предоставления доказательств получения сторонами соответствующих уведомлений должна стимулировать внутригосударственные суды удостоверяться в том, достаточно ли заблаговременно судебные извещения получены сторонами, участвующими в деле, либо, в случае необходимости, к принятию решения о переносе судебного заседания. Европейский Суд установил нарушение статьи 6 Конвенции во многих российских делах, в рамках которых внутригосударственные суды не проверяли наличие доказательств получения извещений и рассмотрение ограничивалось лишь общими утверждениями, что сторона, участвующая в деле, "надлежащим образом извещена", не подтвердив данные утверждения никакими доказательствами доставки. Таким образом, внутригосударственные суды обязаны изучить доказательства уведомления сторон о предстоящем судебном заседании, которыми они располагают либо не располагают, а также внести соответствующие выводы в текст решения. Порядок рассмотрения данного вопроса национальными судами является ключевым в процессе изучения Европейским Судом других подобных дел" (п. 36 постановления).
Европейский Суд обратил внимание на то, что "...участники судебного процесса несут соответствующее обязательство предоставлять актуальные контактные данные и уведомлять об изменениях, которые могли произойти в ходе судебного разбирательства. В отличие от уголовных дел, внутригосударственные суды не несут ответственность за неотслеживание местонахождения отсутствующих сторон, участвующих в гражданском производстве..., при условии, что стороны, участвующие в деле, располагают информацией о том, что в их отношении проводится гражданское производство... В случае, если сторона, участвующая в деле, указала предпочтительный способ уведомления, который не предусматривает материального доказательства получения, суд не будет иметь возможности убедиться в том, была ли сторона надлежащим образом уведомлена о проведении слушании или проинформировать сторону о переносе рассмотрения дела в случае, если принято решение о переносе слушания. Таким образом, внутригосударственные суды должны убедиться в том, было ли от стороны, участвующей в деле, получено согласие на использование конкретных способов связи, а также в том, что для связи использовались актуальные контактные данные. Предоставление указанной информации национальными судами позволит Европейскому Суду делать выводы об объективных причинах несвоевременного получения или неполучения стороной, участвующей в деле, извещения, в том числе о возможном непроявлении должного усердия такой стороной" (п. 37 постановления).
Европейский Суд отметил, что "...[н]ациональным судам необходимо выявлять недостатки процедуры уведомления, прежде чем приступать к рассмотрению дела по существу. Анализ, который Европейский Суд ожидает увидеть в решениях внутригосударственных судов, не должен ограничиваться ссылками на факты отправки судебных извещений, а должен включать имеющиеся доказательства принятия мер по уведомлению стороны, участвующей в деле, с целью выявления факта того, была ли она достаточно заблаговременно извещена о предстоящем слушании... Ответ на данный вопрос позволит судам определить целесообразность переноса заседания до момента надлежащего извещения стороны. Суды не имеют права делать заключения о том, что сторона, участвующая в деле, отказалась от права личного присутствия, не убедившись в том, что такая сторона была уведомлена о наличии такого права и, следовательно, о рассматриваемом слушании.". Суд напомнил, что "при рассмотрении вопроса о своевременном извещении отсутствующей на заседании стороны, участвующей в деле, судам необходимо уделить особое внимание и обеспечить максимальную реализацию права рассмотрения дела такой стороны в суде, не ставя отсутствующую сторону в невыгодное положение по отношению к противникам. Это позволит Европейскому Суду рассмотреть вопрос на основании решений судов и определить, были ли слушания справедливыми в значении статьи 6 Конвенции" (п. 38 постановления).
С учетом изложенного Европейский Суд "...рассматривает любой выбранный способ связи внутригосударственных судов, который они считают надежным, на основании имеющихся доказательств о том, были ли стороны, являющиеся участниками дела, надлежащим образом уведомлены о предстоящем слушании. Европейский Суд, на основании приведенных аргументов внутригосударственных судов, примет решение, была ли сторонам, участвующим в деле, предоставлена возможность эффективно участвовать в рассмотрении своего дела" (п. 39 постановления).
Все заявители утверждали о своем отсутствии на кассационных слушаниях в рамках гражданского судопроизводства, сторонами которого они являлись. Европейский Суд отметил, что "...Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации в редакции, действовавшей на момент рассматриваемых событий, предусматривал проведение устных слушаний в судах кассационной инстанции, и что юрисдикция кассационных судов не ограничивалась вопросами права, но также распространялась на вопросы факта. Соответствующие суды были наделены полномочиями осуществлять пересмотр дела в полной мере, а также рассматривать дополнительные доказательства и доводы, которые не были рассмотрены в рамках слушаний в судах первой инстанции (см. статью 347 ГПК РФ)" (п. 40 постановления).
"Принимая во внимание большой объем дел для пересмотра, [продолжил Суд], гарантии справедливого слушания дела, изложенные в статье 6 Конвенции, включая, в частности, право делать устные заявления в суде, были не менее важны в процессе кассационных слушаний, чем в судах первой инстанции. Однако для того, чтобы указанные гарантии имели практический эффект, как того требует Конвенция, вместо того, чтобы оставаться теоретическим или иллюзорным правом, заявители должны быть извещены о проведении слушания таким образом, чтобы у них была возможность присутствовать на слушании в случае, если у них возникнет намерение реализовать свое право на участие в слушаниях, которое определено внутригосударственным правом" (п. 40 постановления).
Европейский Суд обратил внимание на то, что "...в соответствии с применимыми положениями российского законодательства, какие бы особые средства связи ни были избраны с целью извещения сторон, внутригосударственные суды должны были располагать доказательствами, свидетельствующими о том, что извещение было надлежащим образом вручено; в ином случае, слушание необходимо было отложить (см., в частности, статью 160 и пункт 2 статьи 167 ГПК РФ...). Однако кассационные решения не содержат никаких доказательств получения заявителями судебных извещений или какого-либо анализа в отношении наличия/отсутствия необходимости переноса слушания до надлежащего уведомления заявителей. Кроме того, в указанных решениях нет упоминаний о характере законных требований заявителей, которые могли сделать их присутствие необязательным. Таким образом, по мнению Европейского Суда, доводы, представленные [в]ластями, не были проверены в рамках внутригосударственного судопроизводства и были озвучены на слушаниях в Европейском Суде впервые. Европейский Суд в данной связи также напоминает, что отсутствие или недостаток доводов в решениях внутригосударственных судов не может служить причиной получения обратной силы в рамках слушаний в Европейском Суде, так как Суд не имеет возможности действовать на уровне национальных судов, которые располагали соответствующими доказательствами. По этой причине, Европейский Суд не может принять во внимание жалобы, которые [в]ласти государства-ответчика приводили впервые в рамках судебного производства в Суде" (п. 41 постановления).
С учетом исследованных обстоятельств дела Суд пришел к выводу, что "...факт того, что внутригосударственный суд не удостоверился в своевременном получении заявителем повестки, а в случае, если он ее не получал, в необходимости переноса слушания, сам по себе не имеет ничего общего с подлинным соблюдением принципа справедливого судебного разбирательства и позволяет Европейскому Суду прийти к выводу о нарушении пункта 1 статьи 6 Конвенции" (п. 42 постановления).
Отмена вступившего в законную силу судебного постановления
Постановление Европейского Суда по правам человека по жалобам N 5623/09, 12460/09, 33656/09 и 20758/10 "Трапезников и другие против Российской Федерации" (вынесено 5 апреля 2016 г., вступило в силу 5 июля 2016 г.)
Заявители жаловались на отмену в порядке надзорного производства в период с 2008 по 2012 год решений национальных судов, вынесенных в их пользу, и считающихся окончательными и подлежащими исполнению в соответствии с внутригосударственным процессуальным законодательством. По мнению заявителей отмена в порядке надзора вынесенных в их пользу окончательных решений не была оправдана обстоятельствами существенного и аргументированного характера, и, следовательно, был нарушен принцип правовой определенности. Они ссылались на статью 6 Конвенции и статью 1 Протокола N 1 к Конвенции.
Европейский Суд упомянул правовую позицию, согласно которой "...[п]равовая определенность предполагает уважение принципа res judicata..., то есть принципа окончательности решений. Данный принцип подчеркивает, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и имеющего обязательную силу судебного решения исключительно в целях проведения повторного слушания и нового рассмотрения дела. Полномочия вышестоящего суда по пересмотру должны осуществляться в целях исправления судебных ошибок, последствий ненадлежащего отправления правосудия, а не в целях повторного рассмотрения дела по существу. Пересмотр не стоит рассматривать как скрытую апелляцию, и простая возможность существования двух взглядов на один предмет не может являться основанием для повторного рассмотрения. Отклонение от данного принципа оправдано только в тех случаях, если такую необходимость порождают обстоятельства существенного и аргументированного характера" (п. 23 постановления).
Европейский Суд установил, что "....[п]ересмотр в порядке надзора по делам заявителей осуществлялся в соответствии с положениями Гражданского процессуального кодекса РФ, действовавшими в период с 7 января 2008 года по 1 января 2012 года" (п. 29 постановления).
Суд пришел к выводу, что "...в рассматриваемой таким образом системе [обжалования] решения, вынесенные на уровне судов апелляционной инстанции, пусть и считающиеся обязательными и подлежащими исполнению по смыслу внутригосударственного процессуального законодательства, получили такую степень устойчивости, что выигравшая дело сторона не может ожидать, что другая сторона не прибегнет к данному средству уже после того, как проиграет дело в суде второй инстанции" (п. 33 постановления).
"...[Х]отя Суд принял решение не принимать данное средство правовой защиты во внимание в контексте правила шести месяцев..., он не может исключить, что его практическое действие, в определенных обстоятельствах, может соответствовать требованиям статьи 6 Конвенции" (п. 34 постановления).
По мнению Суда, "...в его задачи входит не решение абстрактных или теоретических вопросов относительно того, совместимо ли применимое национальное законодательство с Конвенцией или выполнили ли национальные власти требования национального законодательства. В делах по индивидуальным жалобам он должен в максимально возможной степени ограничиться, насколько это возможно, рассмотрением вопросов, поднятых в находящемся на рассмотрении деле, не упуская из виду общего контекста... Поэтому Суд считает, что вопрос, который он должен решить по настоящим жалобам, не состоит в том, является ли измененная в 2008 году процедура пересмотра в порядке надзора совместимой как таковая с Конвенцией, а в том, привели ли процедуры, примененные в обстоятельствах данных конкретных дел, к нарушению требований правовой определенности" (п. 35 постановления).
Исследовав обстоятельства дела, Европейский Суд отметил, что "...по всем четырем жалобам надзорные жалобы были поданы сторонами разбирательства (властями-ответчиками в делах "Трапезников против России" и "Бычков и другие против России" и физическими лицами в делах "Рябчиков против России" и "Маркова против России"), а не должностным лицом, являющимся третьей стороной., после того, как они воспользовались возможностью подачи апелляционной жалобы в суд второй инстанции. Данные жалобы были поданы в течение относительно коротких периодов времени и, в любом случае, в течение шестимесячного срока, установленного Гражданским процессуальным кодексом РФ... Президиумы отменили решения нижестоящих судов и, в деле "Рябчиков против России", отклонили все требования заявителя и прекратили производство по делу. По делу "Маркова против России" было вынесено новое решение, в котором было частично удовлетворено встречное исковое заявление ответчиков, а дела "Трапезников против России" и "Бычков и другие против России" были отправлены на повторное рассмотрение в суды нижестоящей инстанции. Впоследствии разбирательства продолжились в свете выводов [п]резидиумов в судах первой и второй инстанции, которые частично удовлетворили требования заявителя по делу Трапезникова и отклонили все требования заявителей по делу Бычкова и других. Заявители по делу "Бычков и другие", а также по делу "Рябчиков против России" попытались, в свою очередь, подать надзорные жалобы на эти решения, но они оказались безрезультатными" (п. 36 постановления).
Суд установил, что "...[в]нутригосударственные решения, вынесенные в пользу заявителей, были отменены вышестоящими судами по жалобам ответчиков, поданных в течение относительно коротких периодов времени и, в любом случае, в те сроки, которые предусмотрены Гражданским процессуальным кодексом РФ, на том основании, что они были вынесены вопреки законодательству либо являлись необоснованными. Производство по пересмотру в порядке надзора по данным делам не длилось бесконечно и не сопровождалось какими-либо недостатками, выявленными Судом в его существовавшей ранее прецедентной практике. В результате, пересмотр в порядке надзора, применявшийся в конкретных обстоятельствах данных дел, не являлся несовместимым с принципом правовой определенности, закрепленным в Конвенции. По мнению Суда, он представлял собой следующее логическое звено в цепочке национальных средств правовой защиты, имеющихся в распоряжении сторон, а не дополнительным средством для возобновления производства по делу" (п. 37 постановления).
Европейский Суд обратил внимание на следующее: "...жалобы заявителей на то, что отмена внутригосударственных судебных решений, вынесенных в их пользу, не была оправдана обстоятельствами существенного и непреодолимого характера, равносильна оспариванию правильности применения национальными судами внутригосударственного процессуального законодательства. Суд напоминает, что национальные суды имеют больше возможностей для того, чтобы толковать и применять нормы материального и процессуального права, а соответствующие решения, вынесенные на национальном уровне, не содержат явно произвольной аргументации. В этой связи Суд отмечает, что отмена окончательных внутригосударственных судебных решений, вынесенных в пользу заявителей, являлась оправданной по жалобам "Трапезников против России" и "Бычков и другие против России" в силу необходимости обеспечить единообразное применение национальной судебной практики применительно к законодательству, регулирующему права конкретной социальной категории на получение социальных выплат. Те же соображения в равной степени относятся и к жалобам "Рябчиков против России" и "Маркова против России", в которых ретроспективное применение внутригосударственного законодательства привело к тому, что ответчики были лишены своих имущественных прав" (п. 38 постановления).
Суд не усмотрел нарушения принципа правовой определенности в связи с применением по делам заявителей процедуры пересмотра в порядке надзора (п. 39 постановления).
Постановление Европейского Суда по правам человека по жалобе N 10775/09 "Светлана Васильева против Российской Федерации" (вынесено 5 апреля 2016 г., вступило в силу 5 июля 2016 г.).
Ссылаясь на статью 6 Конвенции и статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, заявительница жаловалась на то, что в результате отмены вступившего в силу решения, вынесенного в ее пользу районным судом и оставленного в силе областным судом, ей грозила опасность лишиться принадлежащей ей собственности.
Европейский Суд установил, что на момент вынесения вышеуказанного постановления заявительница была по-прежнему зарегистрирована в качестве владельца спорного дома в Реестре прав на недвижимое имущество, но могла быть в любое время лишена своих прав в соответствии с постановлением президиума областного суда (п. 33 постановления).