Решением районного суда, оставленным без изменения вышестоящим судом, в удовлетворении заявления А. отказано.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ, рассмотрев кассационную жалобу А., пришла к выводу о том, что судом при рассмотрении дела допущены существенные нарушения норм материального права, выразившиеся в следующем.
В соответствии со ст. 1 Закона РФ от 18 октября 1991 г. N 1761-I "О реабилитации жертв политических репрессий" (с изменениями и дополнениями) политическими репрессиями признаются различные меры принуждения, применяемые государством по политическим мотивам, в виде лишения жизни или свободы, помещения на принудительное лечение в психиатрические лечебные учреждения, выдворения из страны и лишения гражданства, выселения групп населения из мест проживания, направления в ссылку, высылку и на спецпоселение, привлечения к принудительному труду в условиях ограничения свободы, а также иное лишение или ограничение прав и свобод лиц, признававшихся социально опасными для государства или политического строя по классовым, социальным, национальным, религиозным или иным признакам, осуществлявшееся по решениям судов и других органов, наделявшихся судебными функциями, либо в административном порядке органами исполнительной власти и должностными лицами и общественными организациями или их органами, наделявшимися административными полномочиями.
Согласно п. "в" ст. 3 данного Закона подлежат реабилитации лица, которые по политическим мотивам были подвергнуты в административном порядке ссылке, высылке, направлению на спецпоселение, привлечению к принудительному труду в условиях ограничения свободы, в том числе в "рабочих колоннах НКВД", а также иным ограничениям прав и свобод.
Отказывая в удовлетворении заявления А., суд исходил из того, что заявителем не было представлено доказательств, подтверждающих, что меры принуждения в отношении его семьи носили политический характер, т.е. применялись государством не за совершение общеуголовного преступления или административного правонарушения, а в связи с признанием лиц социально опасными в политическом отношении, имевших антисоветские настроения и взгляды, поддерживавших контакты с так называемыми "врагами народа", принадлежавшими к политически неблагонадежным классам, сословиям, политическим партиям. Лишение избирательных прав, примененное до 5 декабря 1936 г. к лицам, прибегавшим к наемному труду, занимавшимся частной торговлей или коммерческим посредничеством, являвшимся владельцами или арендаторами предприятий, не может быть признано репрессией, поскольку такие решения являлись правом местных органов власти и осуществлялись, в частности, в соответствии со ст. 69 Конституции РСФСР 1925 года.
Между тем суд установил, что согласно выпискам из архивных документов за 1933 год отец А. значился в списке кулаков, его кулацкое хозяйство было обложено в индивидуальном порядке продналогом, он лишен избирательных прав: как торговец мясом, спекулянт по патенту 2 разряда. Учетные карточки лишенца выписаны на отца и мать истца. Общий состав семьи - 5 человек.
Таким образом, имело место ограничение прав и свобод указанных лиц, заключавшееся в лишении избирательных прав по социальному признаку, однако судом не были применены положения ст.ст. 1 и 3 Закона РФ от 18 октября 1991 г. N 1761-I "О реабилитации жертв политических репрессий".
При указанных обстоятельствах состоявшиеся по делу судебные постановления признаны незаконными и подлежащими отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Судебная коллегия также указала на необходимость уточнения при новом рассмотрении дела требований заявителя в части определения способа реализации им права на реабилитацию его родственников.
Определение N 5-КГ13-21
4. Отсутствие у работника на момент заключения трудового договора соответствующего документа об образовании, если выполнение работы требует обязательного наличия профессионального образования, влечет его увольнение по п. 11 ч. 1 ст. 77 и абз. 4 ч. 1 ст. 84 ТК РФ.
Ж. обратилась в суд с иском к муниципальному бюджетному образовательному учреждению дополнительного образования детей о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда, указав в обоснование своих требований на то, что с 1 сентября 2008 г. в соответствии с трудовым договором она работала в этом учреждении в должности заведующей отделом, свои трудовые обязанности исполняла квалифицированно, добросовестно и без нарушений, однако приказом от 20 сентября 2011 г. была уволена по п. 11 ч. 1 ст. 77 ТК РФ в связи с нарушением правил заключения трудового договора: отсутствием соответствующего документа об образовании для продолжения работы (ст. 84 ТК РФ).
Истец считала увольнение незаконным, поскольку ею при трудоустройстве был предоставлен работодателю диплом о высшем профессиональном образовании, полученном в институте. Таким образом, при заключении трудового договора порядок, установленный Трудовым кодексом РФ, нарушен не был.
Истец полагала, что на момент увольнения она в полном объеме отвечала требованиям, установленным муниципальным правовым актом, согласно которому в кадровый резерв руководителей образовательных муниципальных учреждений включаются лица, соответствующие квалификационным характеристикам должностей работников образования по должности "руководитель", имеющие высшее профессиональное образование и дополнительное профессиональное образование в области государственного и муниципального управления или менеджмента и экономики и стаж работы на педагогических или руководящих должностях не менее 5 лет.
Кроме того, в нарушение ч. 2 ст. 84 ТК РФ работодателем Ж. не предложена иная должность (вакансия).
При этом истец указала на то, что она является матерью-одиночкой и ее увольнение в соответствии со ст. 261 ТК РФ также является незаконным.
Решением районного суда, оставленным без изменения определением суда второй инстанции, иск Ж. удовлетворен.
В кассационной жалобе ответчиком ставился вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений и вынесении нового решения об отказе в удовлетворении иска.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ, рассмотрев кассационную жалобу ответчика, признала, что судом при рассмотрении дела были допущены существенные нарушения норм материального права, выразившиеся в следующем.
Установлено, что на период заключения трудового договора истцом был представлен диплом об окончании института по специальности "Бухгалтерский учет и аудит".
Удовлетворяя иск, суд исходил из того, что п. 9 раздела "Квалификационные характеристики должностей работников образования" Единого квалификационного справочника должностей руководителей, специалистов и служащих, утвержденного приказом Минздравсоцразвития России от 26 августа 2010 г. N 761н, предусмотрено, что лица, не имеющие специальной подготовки или стажа работы, установленных в разделе "Требования к квалификации", но обладающие достаточным практическим опытом и компетентностью, выполняющие качественно и в полном объеме возложенные на них должностные обязанности, по рекомендации аттестационной комиссии, в порядке исключения, могут быть назначены на соответствующие должности так же, как и лица, имеющие специальную подготовку и стаж работы.
Между тем в соответствии с п. 11 ч. 1 ст. 77 ТК РФ основанием прекращения трудового договора является нарушение установленных данным Кодексом или иным федеральным законом правил заключения трудового договора, если это нарушение исключает возможность продолжения работы (ст. 84).
Абзацем 4 ч. 1 ст. 84 ТК РФ предусмотрено, что трудовой договор прекращается в случае отсутствия соответствующего документа об образовании, если выполнение работы требует специальных знаний в соответствии с федеральным законом или иным нормативным правовым актом.
Постановлением Минтруда России от 11 ноября 1992 г. N 33 и приложением к приказу Минздравсоцразвития России от 26 августа 2010 г. N 761н - нормативно-правовыми актами, действовавшими на период приема истца на работу и на период ее увольнения, предусматривалось обязательное наличие высшего педагогического образования у лиц, замещающих должность руководителя структурного подразделения образовательного учреждения, в частности заведующего отделом.
Вступившим в законную силу приговором мирового судьи от 9 августа 2011 г. установлено, что в 2009 году истец приобрела и представила работодателю заведомо поддельный диплом о высшем педагогическом образовании.
При таких обстоятельствах Судебная коллегия признала, что у ответчика имелись основания для расторжения с Ж. трудового договора по п. 11 ч. 1 ст. 77 и абз. 4 ч. 1 ст. 84 ТК РФ, поскольку на период приема на работу на должность заведующей отделом муниципального бюджетного образовательного учреждения дополнительного образования детей истец не имела необходимого высшего педагогического образования.
Поскольку обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения и разрешения дела, судом первой инстанции установлены, Судебная коллегия сочла возможным, отменяя судебные постановления и не передавая дело на новое рассмотрение, принять новое решение об отказе в удовлетворении иска Ж.
Определение N 46-КГ12-21
5. Отозван.
III. Процессуальные вопросы
6. Факт владения и пользования недвижимым имуществом может быть установлен судом в порядке особого производства только в случае невозможности получения заявителем в ином порядке надлежащих документов, удостоверяющих этот факт, или восстановления утраченных документов и при условии отсутствия спора о праве собственности на это имущество.
С. обратился в суд с исковым заявлением об установлении факта владения недвижимым имуществом на праве собственности, указав, что в 1995 году умер его родной дядя Д., который приходился родным братом его отцу - Р. При жизни Д. являлся нанимателем квартиры, в которой проживал один. Семьи и детей не имел. В 1991 году Д. обращался в установленном порядке с заявлением о передаче ему в собственность указанной квартиры, однако договор о передаче жилого помещения в собственность заключить не успел. Наследственное дело после смерти Д. не заводилось. После его смерти данной квартирой пользовались его прямые наследники, в том числе заявитель. В июне 2011 г. С. получил свидетельство о смерти дяди Д., которое было необходимо ему для отмены регистрации Д. в спорном жилом помещении и переоформления права собственности на квартиру. Просил установить факт владения и пользования имуществом на праве собственности на основании документов об оплате жилого помещения и свидетельских показаний.
Решением районного суда, оставленным без изменения вышестоящим судом, установлен юридический факт владения С. на праве собственности недвижимым имуществом - двухкомнатной квартирой.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ по кассационной жалобе администрации муниципального образования отменила вынесенные по делу судебные постановления с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.
Удовлетворяя заявление С., суд исходил из того, что у нанимателя квартиры Д. при жизни возникло право на приватизацию данного жилого помещения. В связи с этим квартира перешла в собственность наследников Д. и в настоящее время находится во владении и пользовании С. как наследника, фактически принявшего наследство.
Вместе с тем согласно ч. 1 ст. 264 ГПК РФ, регламентирующей дела, рассматриваемые судом в порядке особого производства, суд устанавливает факты, от которых зависит возникновение, изменение, прекращение личных или имущественных прав граждан и организаций.
Возможность установления факта владения и пользования недвижимым имуществом предусмотрена п. 6 ч. 2 ст. 264 ГПК РФ.
В силу ст. 265 ГПК РФ суд устанавливает факты, имеющие юридическое значение, только при невозможности получения заявителем в ином порядке надлежащих документов, удостоверяющих эти факты, или при невозможности восстановления утраченных документов.
В соответствии со ст. 267 ГПК РФ в заявлении об установлении факта, имеющего юридическое значение, должно быть указано, для какой цели заявителю необходимо установить данный факт, а также должны быть приведены доказательства, подтверждающие невозможность получения заявителем надлежащих документов или невозможность восстановления утраченных документов.
Исходя из смысла указанных норм в их взаимосвязи, для установления судом факта владения и пользования недвижимым имуществом необходимо установить как факт владения и пользования недвижимым имуществом, так и то, что заявитель получил отказ в выдаче необходимого документа либо этот документ невозможно восстановить, а также то, что у заявителя имелся документ о владении или пользовании недвижимым имуществом, но он был утерян.
Согласно ч. 3 ст. 263 ГПК РФ в случае, если при подаче заявления или рассмотрении дела в порядке особого производства устанавливается наличие спора о праве, подведомственного суду, суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, в котором разъясняет заявителю и другим заинтересованным лицам их право разрешить спор в порядке искового производства.
Таким образом, к предмету доказывания по делу о факте владения и пользования недвижимым имуществом относится и установление отсутствия спора о праве собственности на недвижимое имущество.
Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, с которым согласился вышестоящий суд, пришел к выводу об обоснованности заявленных С. требований об установлении факта владения недвижимым имуществом на праве собственности, исходя лишь из того, что С. и его родителями производилась оплата коммунальных услуг в спорной квартире с 1995 года по 2011 год, но заявитель не имел возможности получить документы о принятии наследства после смерти своего отца, так как квартира не была должным образом зарегистрирована.
Между тем эти обстоятельства сами по себе без установления факта наличия правоустанавливающих документов на спорную квартиру, их утери и невозможности их восстановления в ином порядке исключали возможность рассмотрения дела в порядке, установленном главой 27 ГПК РФ.
Кроме того, рассмотрев гражданское дело по правилам особого производства, суд не учел, что спорная квартира находится в муниципальной собственности, а не в собственности заявителя или его родителей. Согласно выписке из лицевого счета квартиросъемщика Д. значился нанимателем спорной квартиры. Из сообщения МУП "Городское жилье" следовало, что заявления и пакета необходимых документов от Д. о передаче ему в собственность спорной квартиры в архивах и в книгах учета выкупа и приватизации жилья с 1991 года не найдено.
Указание на то, что спорная квартира находится в собственности муниципального образования, содержалось и в апелляционной жалобе заинтересованного лица.
Таким образом, при рассмотрении данного дела возник спор о принадлежности спорной квартиры заявителю, что также являлось препятствием для рассмотрения дела в порядке особого производства.
Определение N 18-КГ12-98
7. Требование об изменении размера выплачиваемой компенсации в возмещение вреда, причиненного повреждением здоровья, с учетом положений главы 59 ГК РФ не является тождественным требованию о первичном назначении сумм возмещения такого вреда на основании норм ГК РФ.
А. обратился в суд с иском к областному военному комиссариату об изменении размера ежемесячной денежной компенсации в возмещение вреда, причиненного здоровью, о назначении выплат в возмещение вреда здоровью в соответствии с положениями Гражданского кодекса РФ. В обоснование требований истец указал, что в 1993 году он был уволен с военной службы, решением медико-социальной экспертизы признан инвалидом в связи с травмой, полученной при исполнении обязанностей военной службы. Истцу выплачивается ежемесячная денежная компенсация, установленная Федеральным законом от 7 ноября 2011 г. N 306-ФЗ "О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных льгот". По мнению истца, ему, как лицу, ставшему инвалидом вследствие исполнения обязанностей военной службы, должно выплачиваться возмещение вреда здоровью, сопоставимое с денежным содержанием, которое он имел на момент увольнения с военной службы, рассчитанное по правилам главы 59 ГК РФ.